Johan's blog

#kb #шимпанзе #биология #зоология #мозг #история #психология #зоопсихология #экология #языкознание

#OCR from https://mastodon.ml/@xenomorph/114285278434927563

История дружбы, науки и, даже борьбы с мракобесием черного рынка браконьерства в честь 91-го дня рождения великой Джейн Гудолл — между мирами. Всё о тех, кто строил мосты между стереотипами биологических границ даже ценой собственной жизни. День, когда мы празднуем жизнь, вспоминаем смерть и осмысляем человечность за пределам принятых рамок понятий о личности.

В статье рассматривается концепция «нечеловеческой личности», вдохновленная жизнью и вкладом Джейн Гудолл, бонобо Канзи и Дайан Фосси. В ней восхваляется новаторская работа Гудолл по признанию шимпанзе как личностей с именами, характерами и эмоциями, что бросило вызов представлениям научного сообщества в 1960-х годах. В повествовании подчеркивается интеллект, эмпатия и способность Канзи общаться с помощью лексиграмм, демонстрируя его глубокую связь с окружающими его людьми. Его действия показали, что эмпатия выходит за рамки видов, что побуждает к переоценке того, что значит быть человеком. В статье также чествуется Дайан Фосси, посвятившая свою жизнь изучению и защите горилл и в конечном итоге поплатившаяся жизнью из-за своей борьбы с браконьерством. В тексте подчеркивается продолжающаяся борьба за признание нечеловеческих личностей и этические последствия, которые это имеет для общества. Предполагается, что признание индивидуальности животных может привести к большему пониманию и состраданию между людьми. Автор призывает к размышлению о том, как эти концепции могут изменить границы в будущем. В конечном счете, празднование 91-летия Гудолл служит напоминанием о важности этого этического дискурса.

(Summary #generated by #kagi)

В начале XXI века человечество столкнулось с понятием, которое на первый взгляд может показаться просто красивым, слегка поэтичным слогом — но за ним стоит настоящая революция и сдвиг целого пласта в восприятии мира. Речь о новом понятии нечеловеческой личности, о том, кто получил право на личность не став человеком, и о тех, кто приближал этот момент.

Это не метафора и не риторическая фигура литературной речи. Это концепт, открывающий двери в этическое будущее, где животные не просто «объекты исследования» или «ресурсы», а индивидуальности, способные к выбору, обладающие сознанием, самосознанием, чувствами, эмоциями, эмпатией, намерениями — и, возможно, даже моральными качествами которые заставят краснеть человека.

Признание за другими видами права на личность не просто трогает душу или вызывает сочувствие. Оно имеет потенциал менять законы прежних отношений и отношения, задавать новые рамки научной этике и философии сознания, ставить перед правом и обществом неудобные, но неизбежные вопросы которые долго стояли перед закрытой дверью ожидая внимания к себе. Если суслик — это личность, то чем он отличается от человека? Неужели только формой ушей, отсутствием кредитной истории или количеством научных публикаций? Что мы знаем о нём? И как оказалось, совсем не много.

Возможно, однажды эти вопросы станут основополагающими. Особенно в свете надвигающегося расщепления самого человечества — с появлением постлюдей, биомодифицированных кланов и носителей принципиально иных когнитивных схем, благодаря, например, новым биологическим имплантам, устройствам которые дадут новые возможности коммуникации ранее их не имевшим, инвалидам. Тогда различие между «нами» и «не нами» приобретёт ещё более острый, болезненный, а возможно — и опасный характер. И то, как мы сегодня подходим к этому рубежу, как настраиваем этико-правовые системы, может оказаться определяющим для будущего не просто всех, для будущего всего!

Сегодня я вспомнил об этом всём, прочитав прощальные слова команды Ape Cognition and Conservation Initiative — тех, кто годами жил и работал рядом с Канзи. Бонобо, чьи интеллектуальные способности вошли в современные учебники, а чья личность, несмотря на очевидность, далеко не всеми была признана.

Канзи говорил на языке лексиграмм, умел шутить, играл в догонялки, принимал гостей, выражал нежность, делал выбор. Но главное — он был собой, он был одним из множества других, не изученных и не исследованных, до сих пор не понятых, которым, возможно, тоже есть что сказать, чем удивить. А может и поразить!

Прощание с ним — это не просто слова сотрудников. Это воспоминания о друге, о личности, о существе, которое раз за разом напоминало людям, что эмпатия не знает границ и открывает двери в новые миры. Что и произошло.

Джордан вспоминала, как Канзи проявлял доброту — например, аккуратно положив кожуру банана в рот своему другу Теко просто ради того, чтобы поделиться. Или как он часами мог балансировать на тыкве — играя, наблюдая, радуясь. Да, Канзи вошёл в историю как умнейший бонобо, но Джордан надеется, что его запомнят именно за доброту.

Линдси, одна из сотрудников, делилась своей историей, как однажды установила гамак в теплице. Остальные бонобо не обратили внимания, а Канзи первым устроился в нём, стал неспешно есть морковку, а затем — глядя на неё — выбрал лексиграммы сказав: «хорошо» и «гамак». Это был лучший комплимент в её жизни. Это была коммуникация!

Гайла, ещё одна сотрудница, вспоминала, как однажды привела родителей. Канзи увидел на столе вишню, арахис и бутылку воды, подошёл к клавиатуре и многократно повторил: «вишня-арахис-вода», ожидая, когда его угостят. Он не только понимал символы — он знал, как быть другом. Особенно она любила, как он говорил ей «привет» по утрам. Особенно если она не забыла принести ему на завтрак яйцо. Сара называла Канзи самым умным в группе и настоящим светом мысли. Его игры, жесты, умение устанавливать контакт с людьми — всё это было не просто интересным поведением или игрой. Это было личное, живое, настоящие отношения. Он был не просто бонобо. Он был другом для всей команды.

Все эти примеры восхищённых членов коллектива можно приводить без конца, их хватит на целую книгу — сборник из цитат. Вероятно, это случится в самом ближайшем будущем.

Джун вспоминала первую встречу: Канзи выплюнул в неё полный рот воды и рассмеялся. Он знал, что делает. Он знал, что у Джун всегда бывают «сюрпризы». Как-то раз он сам составил из лексиграмм цепочку во друг-другавремя одной из бесед: «ты», «сюрприз», «изюм» — из йогуртовых смесей, разумеется, которыми его часто баловали. Они часто играли в догонялки, через стекло, с её собаками, которых она приводила с собой. Канзи знал, как играть. И знал, как любить. Говорит она.

Сара писала, что он был мостом между мирами. Люди приходили настороженными, не зная, чего ждать. А уходили другими. Потому что Канзи менял их. Он показывал, что эмпатия — это не привилегия человека. Он напоминал, как важно по-настоящему слушать. Он заставлял переосмыслить, что значит быть человеком. Из очередного воспоминания.

Мэйси рассказывала, как он организовал забег между её отцом и братом, а затем вызвал победителя на реванш — и выиграл. Он был умным, весёлым, живым. Канзи был личностью с большой буквы, и это понимали все. Он действительно был не просто «похож на человека». Он был настоящей, полной жизни, раблезианской личностью — с юмором, страстями, привычками, воспоминаниями, изяществом и достоинством.

Но признание его личности не возникло из ниоткуда. Оно стало возможным благодаря мужеству одной женщины. Джейн Гудолл. В 1960-х она впервые заявила: шимпанзе, с которыми она работает, — это личности. У них есть имена. У них есть характеры. У них есть истории и индивидуальность. Научное сообщество — тогда в основном мужское и закрытое — восприняло это как ересь. Гудолл тогда едва не изгнали из науки. Но она выстояла. И победила. До прихода в науку женщин, это было жестокое сообщество конкурирующих мужчин. Канзи на их фоне был настоящим гуманистом.

Сегодня ей 91 год. Она жива. Она по-прежнему пишет, выступает, вдохновляет. Это чудо — и это чудо нам нужно беречь. Потому что концепт нечеловеческой личности — это не только Канзи и не только шимпанзе. Это вопрос о том, где будут новые границы, и когда границы исчезнут... Кто будет считаться «нами» в будущем. И кто — уже сегодня. Они заставят понять свои ошибки в отношениях между собой в том числе и людей, что, возможно, сможет изменить мир. С днём рождения, Джейн.

Размышляя о судьбе Канзи, о великой работе Джейн Гудолл и о будущем, которое мы только начинаем осмыслять, нельзя не вспомнить и другую фигуру — Дайан Фосси. Она посвятила свою жизнь гориллам, жила среди них, изучала, защищала, называла по именам. И в конечном итоге заплатила за это дорогую цену.

В 1985 году Дайан Фосси была убита в своей хижине в Руанде. Всё указывало на месть браконьеров, чьим планам она очень мешала привлекая к внимание всего мира к гориллам и проблемам браконьерства в Африке. Её смерть стала символом той границы, за которую наука, сострадание и подлинная человечность выходят слишком далеко — туда, где начинаются интересы черного рынка мракобесов, насилия и страха перед равенством и правами ближайших к человеку родственников из мира животных.

Это напоминание: борьба за признание нечеловеческой личности — не абстракция. Это борьба, в которой гибнут люди. Но и благодаря этим людям — вроде Дайан, Джейн и тем, кто знал Канзи — мы приближаемся к дню, когда «личность» перестанет быть словом, ограниченным видом. И, может тогда, и люди станут лучше понимать друг друга и прекратят войны.

Конец.